Центральной проблемой развития человечества, ключевой задачей будущего является преодоление всех форм отчуждения индивида от его родовой сущности, живого труда от овеществленного, прошлого от будущего, общества от природы. Сложность проблемы заключается в том, что на протяжении длительного периода движение в отчужденных формах было исторической необходимостью, способствовало становлению материального производства, личности, культурных ценностей. Лучшие умы предвидели надвигающуюся угрозу. Но, как сказано, “ходит птичка весело по тропинке бедствий, не предвидя от сего никаких последствий”. Тропинка бедствий привела человечество к реальному рубежу самоуничтожения.

Замечательный французский географ и мыслитель Элизе Реклю еще век назад не случайно цитировал знакомого буржуа-предпринимателя: “Умирающее общество имеет в себе достаточно жизни, чтобы истребить всех вас”. Сбылся прогноз Маркса: производительные силы превратились в силы разрушительные; и дело уже не только в безработице и финансовых кризисах. Меч Хиросимы занесен над планетой.

Провидчески писал Георгий Валентинович Плеханов, великий русский мыслитель, в начале XX в.: “И как ни велики технические завоевания и научные открытия капиталистической эпохи, но несомненно, что с нравственной стороны ее тенденция – превратить человека в умного зверя, прекрасно вооруженного наукой для удовлетворения своих звериных инстинктов” [1]. Таков финал мира собственности, отчуждения, насилия и антагонизмов. Правда, здесь существует альтернатива: можно превратиться в умного зверя, а можно – и в глупого. Выбирайте.

Теоретически возможность отчужденных, превращенных, иллюзорных форм заключена в фундаментальном свойстве материи – свойстве отражения. Именно его эволюция рождает способность ощущения, мир идеального, формы сознания, которое само начинает не только отражать, но и преобразовывать окружающий мир. Гению Спинозы принадлежит понимание единства материального и идеального, фундаментальных акциденций единой субстанции: протяженности и мышления, Гегель развил их, представив природу отчужденной формой абсолютного духа, затенив принципиальное различие между опредмечиванием и отчуждением. Гегель прав в том, что человек, субъективный дух опредмечивает себя в процессе трудовой, творчески-производительной деятельности. Но это опредмечивание становится отчуждением лишь в специфических, конкретно-исторических, преходящих условиях общественного бытия, разделения труда, форм собственности.

Анализ истоков, причин, форм отчуждения, а также способов его преодоления – важнейший теоретический вклад марксизма в сокровищницу мировой мысли.

Фундаментальной гносеологической формой отчуждения является дуализм материи и духа, противопоставление идеального материальному, отрицание их единства. Вопреки клеветнической кампании современных ренегатов от марксизма и интеллектуальных ничтожеств Запада диалектический материализм последовательно утверждает единство материи и духа. Вспомним Ленина: “Пределы абсолютной необходимости и абсолютной истинности этого противопоставления суть именно те пределы, которые определяют направление гносеологических исследований. За этими пределами оперировать с противоположностью материи и духа, физического и психического как с абсолютной противоположностью было бы громадной ошибкой” [2].

Существенную роль в преодолении этой противоположности должна играть наука, познание законов развития природы и общества, власть научного предвидения. “А чем в большей мере это станет фактом, – писал Энгельс, – тем в большей мере люди снова будут не только чувствовать, но и сознавать свое единство с природой и тем невозможнее станет то бессмысленное и противоестественное представление о какой-то противоположности между духом и материей, человеком и природой, душой и телом, которое распространилось в Европе со времен упадка классической древности и получило наивысшее развитие в христианстве” [3].

Другой эпистемологической трудностью, рождающей отчужденные формы сознания, является понимание идеального в его диалектике бесконечного и конечного. Всякое слово уже обобщает, т.е. обладает бесконечной формой понятия. В то же время представление стремится свести его к конкретному, единичному образу. Так рождается кумир, фетиш, в чувственно-конкретной форме воплощающий идеальное, бесконечное содержание. Так, планета Венера становится символом любви, а ртуть – воплощением свойства металличности вообще; так раскрашенные бумажки под именем денег становятся выражением богатства, стоимости, силы труда.

Социально-экономической базой отчужденных форм являются отношения частной собственности. Маркс преднамеренно подчеркивает, что не на уровне буржуазно-капиталистических отношений, а уже простейшие товарно-денежные отношения мистифицируют действительную природу социальных связей: “Все общественные формы, поскольку дело доходит до токарного производства и денежного обращения, принимают участие в этом извращении” [4].

В условиях господства частной собственности наука – эта всеобщая общественная производительная сила – отчуждается от производителя. “Это обособление науки в самостоятельную силу, противостоящую труду и находящуюся на службе капитала, вообще относится к категории обособления условий производства от труда. Именно это отделение и обособление науки, на первых порах идущее на пользу одному только капиталу, вместе с тем является условием для развития потенциала науки и знания”, – заключает Маркс [5].

Что касается самого рабочего, то роль науки, воплощенной в системе машин, совсем иная: “Наука, заставляющая неодушевленные члены системы машин посредством ее конструкции действовать как автомат, не существует в сознании рабочего, а посредством машины воздействует на него как чуждая ему сила, как сила самой машины” [6]. И никакое “участие в прибылях”, владение горсткой акций предприятия, никакой “народный капитализм” в принципе не могут изменить этой картины, которая поддерживается ныне всей мощью международной финансовой олигархии.

Отмеченные обстоятельства касаются внешних аспектов бытия науки. Рассмотрим некоторые факторы, которые способствуют формированию духа самоотчуждения и отчуждения внутри сферы познания.

Известно, что одним из источников отчуждения внутри сферы сознания может стать противоречие между обыденным и теоретическим сознанием. При этом речь идет именно о противоречии, но не об отчуждении.

Незнание, неведение, невежество – качества, которые отдаляют человека от сферы знаний, мешают ясному пониманию мира и разумному действию внутри него. Но можно обладать сведениями, информацией, знанием фактов и не понимать их. “Известное вообще – оттого, что оно известно, еще не познано”, – предупреждал Гегель [10].

Но иррационалистическая реакция коснулась не только учения марксизма. Вслед за концом истории на Западе заговорили о конце всех наук: биологии, физики и пр. Международный журнал “Монсли нэйчер” вынужден был опубликовать ряд статей против наступающей антинауки. Оккультные знания, астрология, колдовство, шаманство оттесняют в массовом сознании разумную мысль, объективное научное знание. Возродилась осмеянная еще сто лет тому назад К.А.Тимирязевым “погоня за чудом как умственный атавизм людей науки”, для чего “нужно лишь уничтожить плоды многовекового научного мышления” [13].

Две тысячи лет тому назад известный историк Иосиф Флавий рассказывал о правителе Египта Птолемее VII Толстобрюхом, что “несмотря на свою кровожадность и распутство, он, однако, охотно занимался учеными исследованиями, особенно в области греческой археологии” [14]. Через две тысячи лет ситуация изменилась на противоположную: возникли ученые-исследователи, которые не стесняясь демонстрируют свою кровожадность. Известный отец американской водородной бомбы Э.Теллер утверждал, что убить людей с помощью атомного взрыва ничуть не более аморально, чем выстрелом из арбалета. Заповедь “не убий” для него вовсе не существовала.

И как тут не вспомнить замечательного немецкого гуманиста Бертольда Брехта, который в своей трагедии “Галилей” писал, обращаясь к деятелям науки: “Со временем вам, вероятно, удастся открыть все, что может быть открыто, но ваше продвижение в науке будет лишь удалением от человечества. И пропасть между вами и человечеством может оказаться настолько огромной, что в один прекрасный день ваш торжествующий клич о новом открытии будет встречен всеобщим воплем ужаса” [18]. Манипулирование психикой путем погружения ее в виртуальную реальность, растворение нормального сознания в иллюзорных формах, клонирование человека (ведь создана же была Ева из ребра Адама) подобно овечке Долли – все это направлено против человечности.

Норберт Винер, отец кибернетики, предвидел “обесценение человеческого мозга” в результате однобокого развития машинно-информационных систем и объявил, что выход из этой ситуации один: “построить общество, основанное на человеческих ценностях, отличных от купли-продажи” [19]. В противном случае “мы погибли”. По мнению Винера, в условиях развития машинной цивилизации буржуазного типа отношения конкуренции превращают работника в раба (вспомним прогноз Энгельса: цель капитализма – превратить наемного раба в довольного наемного раба). Подобно тому, как промышленная революция обесценила человеческие руки, современная информационная революция должна обесценить человеческий мозг. “Люди, избравшие своей карьерой сообщение, очень часто не располагают ничем, что они могли бы сообщить друг другу” [20].

К мысли о необходимости переустройства общества на социалистических началах в конце своей жизни пришел Альберт Эйнштейн, специально опубликовавший статью “Почему социализм”. Один из величайших естествоиспытателей и мыслителей нашего века академик Вернадский усматривал для человечества ту же перспективу: “То понятие ноосферы, которое вытекает из биогеохимических представлений, находится в полном созвучии с основной идеей, проникающей научный социализм” [21].

Конечно, для современных поборников монетаризма, свободного рынка, конкуренции и частной собственности мнения каких-то там Эйнштейнов, Винеров и Вернадских значения не имеют. Тем не менее будущее человечества предполагает торжество свободной деятельности, разумной мысли и научного предвидения. Знание должно сбросить с себя форму отчуждения, в мире восторжествует союз работника и науки, несмотря на все зигзаги истории. Сбудется мечта К.А.Тимирязева: “Необходимо не только свободное распространение уже добытых научных знаний, не только фактическая свобода, т.е. возможное обеспечение научного открытия, научного творчества, но и широкое всеобщее понимание и признание науки, как главного фактора культуры, главной пружины цивилизации” [13, с. 334].

Литература

1. Философско-литературное наследие Г.В.Плеханова. М., 1973. Т.1. С.37.

2. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.18. С.259.

3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.20. С.496.

4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.25. Ч.2. С.394.

5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.47. С.578-579.

6. Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. Т.46. Ч.2. С.204.

7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.36. С.77.

8. Герцен А.И. Былое и думы. Л., 1947. С.400.

9. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.36. С.106.

10. Гегель. Феноменология духа. Соч. Т.4. М., 1959. С.16.

11. Щедрин Н. Избр. произв. М., 1950. С.178.

12. Психоанализ и культура. М., 1995. С.473.

13. Тимирязев К.А. Соч. Т.9. М., 1939. С.199.

16. Rassel B. Values in the atomic age. L., 1949. P.81.

17. Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des

18. Брехт Б. Стихотворения. Раcсказы. Пьесы. М., 1972. С.777.

19. Винер Н. Кибернетика. М., 1968. С.77.

20. Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958. С.141.

21. Вернадский В.И. Размышления натуралиста. Научная мысль как планетное явление. Кн. 2. М., 1977. С.67