Президент Белоруссии А.Лукашенко – личность незаурядная и весьма колоритная, государственный и политический деятель крупного масштаба. И оставит заметный след в постсоветской истории. Спектр оценок его самого как личности и его деятельности в самой Белоруссии и далеко за ее пределами необычайно широк – от преклонения перед ним до лютой ненависти к нему. Какими только диаметрально противоположными эпитетами не награждают его критики слева и справа и в Беларуси, и за ее северными и южными, восточными и западными границами. “Скрытый (а то и явный) коммунист”, “фашист”, “настоящий демократ”, “диктатор”, “всенародно избранный батька”, “узурпатор”, “честнейший из политиков” и “макиавеллист, претендующий на шапку Мономаха”, “колхозный недоучка” и “высокообразованный профессиональный политик” – таков далеко не полный букет оценок Лукашенко и в частных беседах, и в многочисленных газетах и журналах, радио- и телепередачах, перечислять которые нет надобности.

Но одно бесспорно: президент маленькой Белоруссии и президент любой другой из наших постсоветских республик, включая сюда огромную Россию, – это величины разнопорядковые. Однако, признать этот факт и дать, сориентировавшись в этой какофонии взаимоисключающих характеристик, трезвую оценку А.Лукашенко – это вещи разные. Для марксистской оценки белорусского лидера необходимо, оставив в стороне пропагандистский словесный хлам, руководствоваться следующими критериями:

Каково социально-экономическое, классовое содержание его политики? Насколько его политика соответствует внутренним, белорусским и международным условиям и насколько он последователен в проведении своей политики?

На какую историческую перспективу направлены в конечном итоге те или иные компоненты его политики?

Руководствуясь этими критериями, автор попытается здесь, не претендуя на исчерпывающую полноту, дать портрет А.Лукашенко, без дифирамбов и без очернения этого государственного и политического деятеля.

В обществоведении, в отличие от живописи, нельзя писать портрет деятеля без фона или на неопределенном фоне. С этого фона, т.е. с социально-экономических условий Беларуси, и начнем.

Государственник Лукашенко с самого начала своего президентства вопреки истошным воплям БНФовских патриотов и прочих демократов и компрадоров-западников об удушении рыночной свободы и демократии, о войне с предпринимательством и т.п. повел решительную борьбу, во-первых, против господства спекулятивного денежно- и товарно-торгового капитала в пользу государственного, во-вторых, против засилья частного капитала в пользу государственного.

Стараниями гайдаров, чубайсов и ельциных всех бывших советских республик, кроме Беларуси, финансовая, промышленная и торговая сферы государственного сектора экономики на 80% разграблены и разбазарены, в Беларуси стараниями А.Лукашенко и его команды они на 80% сохранены. Вот что следует принять во внимание марксисту прежде всего при оценке политики А.Лукашенко. Другими словами, стараниями А.Лукашенко и его команды в Белоруссии сохранена материальная основа, необходимая предпосылка социалистических преобразований, а в России она почти полностью разрушена стараниями рыночных реформаторов и их наставников из МВФ и института Гувера.

Среди левых оппозиционеров всех республик немало ультралевых р-радикальных р-революционеров, витающих в политических эмпиреях и не умеющих взглянуть с этой высоты на базисную экономическую основу, клеймят Лукашенко как правобуржуазного реакционера и диктатора, подпевая его западным оплевывателям. Прежде чем упражняться в революционном фразерстве, им следовало бы сопоставить вышеприведенные теоретические положения классиков марксизма с вышеприведенными результатами деятельности Лукашенко.

Следует отметить борьбу А.Лукашенко с внутренним и внешним инфляционным грабежом.

Основными компонентами инфляционного ограбления пролетариата буржуазией являются две простых вещи: разрыв между ростом цен и номинальным ростом зарплаты и лаг рабочей силы, т.е. запаздывание повышения зарплаты – цены рабочей силы – по сравнению с повышением цен на предметы потребления.

А.Лукашенко с самого начала взял курс на принудительное ограничение роста цен и лага рабочей силы, в частности на уголовное и административное преследование чиновников и администрации предприятий, прокручивающих средства фонда зарплаты или пенсионного фонда в коммерческих структурах до выдачи их законным получателям – пролетариям и пенсионерам. Это, конечно, ускорило гонку роста цен и роста зарплаты и, следовательно, увеличило скорость обесценения белорусского рубля, но заметно снизило темпы инфляционного ограбления и обнищания трудового люда.

Особенно разительна разница в лаге рабочей силы между Белоруссией и Россией, где увеличение лага рабочей силы выступает в самой изуверской и наглой форме – в систематической задержке зарплаты на месяцы и даже годы и последующей выплате ее обесцененными рублями или сомнительного качествами товарами. В Белоруссии зарплаты и пенсии выплачиваются регулярно.

Не станем называть успехи политики Лукашенко на этом направлении грандиозными, но факт налицо: степень обнищания трудового люда и пенсионеров в Белоруссии, как уже сказано выше, заметно ниже, чем на остальном постсоветском пространстве, кроме, вероятно, Эстонии, подкармливаемой до поры до времени американскими долларами и нажившейся на контрабандно-компрадорском транзите из России на Запад цветных металлов и других товаров.

Здесь мы подходим еще к одному аспекту экономической политики Лукашенко. В итоге развала СССР ради дележа общесоюзной собственности между республиками системами теневых и бюрократических кланов, были разрушены жизненно важные производственно-технические и экономические связи предприятий и целых отраслей экономики всех бывших советских республик. Это сразу привело к резкому (на 40% и больше) падению производства, росту товарной и валютной зависимости от Запада, вторжению иностранной валюты в сферу внутреннего денежного обращения, к обесценение национальной валюты по отношению к иностранным товарам и долларовому ажиотажу с огромной, более чем 3-кратной разницей в покупательной способности доллара на наших внутренних рынках и на мировом рынке.

Так, например, при стоимостном равенстве рублевой и долларовой масс, обращающихся на внутреннем рынке России, равенстве скоростей обращения рубля и доллара и трехкратной разнице в покупательной способности доллара на внутреннем российском и на мировом рынке – а именно такая ситуация сложилась во всех бывших советских республиках к 1993 году – демократический Запад прикарманивал даром от 1/3 до 1/2 общественного богатства России, воплощенного во всей массе ее внешнего и внутреннего товарооборота. Это делало невозможным даже простое воспроизводство на прежней технической базе, не говоря уж о расширенном воспроизводстве и модернизации экономики, и означало полный разгром экономики России, невиданный со времен Чингиз-хана и Золотой Орды и не имеющий аналогов во всей истории колониализма.

И в этот судьбоносный момент А.Лукашенко и его команда выносят вопрос о земле и о государственном устройстве Беларуси на референдум. О том, какой вой подняли образцовые демократы против самой демократической формы решения общественно-важных вопросов – референдума, клеймя Лукашенко как “диктатора”, “душителя реформ” и т.д., знают только белорусы и люди, знакомые с белорусской печатью того недавнего времени. Подавляющее большинство народа проголосовало против частной собственности на землю и за предложенную президентом конституцию, тоже, мягко говоря, далекую от совершенства, но зато объявляющую сельскохозяйственные угодья, реки, озера, леса, земные недра всенародным достоянием, которое государство предоставляет в пользование гражданам и предприятиям, несущим ответственность перед государством за его рациональное использование и сохранность (для возобновляемых природных богатств).

Вопли белорусских демократов о диктаторстве Лукашенко были мгновенно подхвачены и многократно усилены западными и российскими демократами. Эти вопли были бы смешны, если бы не поражали знакомого с действительным положением вещей человека наглой ложью и циничностью двойного стандарта: демократия нужна и хороша для нас, но если в суверенных колониях (именно такую участь они готовили для Беларуси) она обращается против наших кошельков, мы назовем ее диктатурой и примем по отношению к ослушникам любые санкции.

2. Имея обширную конкретно-экономическую эрудицию и богатый опыт работы в сельском хозяйстве, Лукашенко принимает довольно эффективные меры по сохранению и улучшению технической базы созданного еще в советское время аграрно-промышленного комплекса.

3. Беларусь – единственная республика в СНГ, которая худо-бедно, но все же может сама себя обеспечить продовольствием, кроме, вероятно, будущего года вследствие беспримерно пагубных нынешних погодных аномалий.

Это ставленник БНФовских патриотов, всемирно известный маэстро политического геростратства С.Шушкевич.

Это бывший премьер-министр Беларуси М.Чигирь, бывший главный банкир республики С.Богданкевич, бывший спикер Верховного Совета С.Шарецкий.

Для адекватного портрета государственного деятеля надо знать его философско-социологическую концепцию и то, в чем и насколько он ей следует. Лукашенко нигде не дал целостного изложения своей концепции, названной им “рыночным социализмом”, но, судя по многочисленным фрагментам его выступлений по радио и ТВ, многое в ней весьма близко к опубликованному в газете “Республика” за 8 июня 1996 г. “Проекту белорусской государственности”, предложенному О.Слукой и М.Ермолицким. Поэтому уместно вкратце охарактеризовать этот проект и показать, в чем и насколько Лукашенко ему следует.

Термин “рыночный социализм” в “Проекте” – это расплывчатая идеологема, психологический компромисс между приверженностью широких слоев народа, особенно старшего и среднего поколений, идеям социализма и либерально-буржуазным содержанием “Проекта”. Поскольку при социализме объективно действуют законы рынка (ибо устраняемый социализмом капитал без рынка не бывает), этот термин банально-тавтологичен, нечто вроде металлического железа или минерального кварца. В пропагандистском плане он имеет смысл только в противопоставлении действительного социализма его дюрингианским извращениям в СССР, с непониманием или игнорированием законов рынка, за что история наказала наше общество горбачевско-ельцинской контрреволюцией.

Здесь нет нужды излагать концепцию “Проекта” полностью. Отметим лишь его основные черты. В этой концепции присутствуют все атрибуты обычного буржуазного общества с декларативным вкраплением в него таких осуществленных в СССР и перенятых у него золотым миллиардом (за счет ограбления всего остального мира) компонентов социализма, как право на труд и отдых, общедоступное образование и медобслуживание, социальное обеспечение по старости и нетрудоспособности, основанием которых провозглашается “социально ориентированная рыночная экономика”. Еще одна расплывчатая идеологема. И рядом с этой иделогемой – сетования по поводу непомерно больших социальных расходов в СССР!

Надо отдать должное Лукашенко: он настаивает на сохранении всех социальных завоеваний трудящихся, достигнутых в СССР, и, судя по состоянию так называемой социальной сферы в других республиках, сделал для этого гораздо больше других президентов, вина же в обнищании этой сферы лежит не на нем, а на его предшественниках.

В “Проекте” декларируется многоукладность экономики, но ни слова не сказано, какой уклад, какой сектор экономики должен быть господствующим, подчиняя себе все остальные. Лукашенко делает господствующим государственный сектор.

В “Проекте” провозглашается равенство представителей всех наций республики во всех областях общественной жизни. В отличие от прибалтийских и прочих апартеидов республик СНГ эта декларация в Белоруссии реализована: русский язык признан государственным наравне с белорусским, начатая БНФовскими демократами принудительная белорусизация русских прекращена. И в этом тоже немалая заслуга Лукашенко и его команды.

Многие люди, получившие представление о социализме не из демократических прописей и телепередач разных познеров, киселевых и доренок да шереметов, недоумевают: если Лукашенко за социализм, то почему он не конфискует, не национализирует награбленное у народа “новыми белорусами” добро, почему он допускает иностранный капитал в Белоруссию, почему он “разогнал” Верховный Совет? Последний из этих вопросов обычно задают россияне и украинцы, совершенно не знающие и не понимающие положения вещей в Белоруссии и одураченные российским ТВ и западными средствами массовой информации.

В настоящее время для коммунистического движения пропаганда в пользу “буржуазного демократа” Лукашенко и поддержка его во всех постсоветских республиках неизмеримо полезнее, чем обличение его демократизма в буржуазности.

Оценивать политику Лукашенко следует с учетом того факта, что, работая в рамках буржуазной демократии, он в силу обстоятельств и, наверное, в силу личных качеств вынужден во многом далеко выходит за эти рамки. Надо помнить, что “не всякое слово в строку пишется”, а крупный деятель пишет между строк много таких слов, о которых он сам может не догадываться. Ибо, как говорил Гегель, “объективное содержание исторического процесса никогда не совпадает с его субъективным выражением в головах людей”. Надо учитывать, в каких условиях работает и какое государство Лукашенко возглавляет, какая политика объективно возможна и необходима, а какая невозможна в этих условиях и в этом государстве.

Характер государства и политика его лидера определяется не только личными его качествами при всей их важности, но, прежде всего, социальной структурой общества и соотношением классовых сил.

В Белоруссии, почти как и в России, буржуазные отношения глубоко проникли в поры общества, но с рядом существенных отличий. В России бюрократия (чиновная номенклатура всех рангов и профилей) еще в советское время осознала свою буржуазность и вырастила под своим крылышком мощнейшую теневую буржуазию, которая превратила ее самое сначала в свою покровительницу, а затем в служанку, разъела кислотой коррупции, по сути дела, купила все государственные органы, включая сюда т.н. силовые структуры. Поэтому после короткого ублюдочного горбачевского бонапартизма российская буржуазия решительным штурмом в августе 1991 г. при полном бездействии сбитого с толку деидеологизаторской заразой и горбачевской болтовней трудового люда и при поддержке толпы разных безмозглых маргиналов, спекулянтов и интеллигентных люмпенов (для демократической декорации) овладела государственной властью, а в октябре 1993 года утопила в крови попытку очнувшихся от политической спячки, но неорганизованных толп московского пролетариата превратить последний орган власти старой бюрократии в орган действительной диктатуры пролетариата. И решительно повернула вспять, к классическому капитализму, т.е. к разграблению государственной собственности со всеми описанными в “Капитале” Маркса мерзостями, с кровью и грязью первоначального накопления капитала в его современном техническом качестве.

В Белоруссии по ряду причин теневой капитал не достиг такого развития, как в России, основная масса частного капитала оформилась уже после 1991 года, и буржуазия, хотя и прикарманила огромные материальные ресурсы, не успела прикарманить силовые структуры государства, и поэтому старая бюрократия сохранила свои политические позиции. Ей оставалось только заменить коммунистический флаг антикоммунистическим, но процесс ее дозревания до полного осознания своей буржуазности несколько затянулся, а в ее составе, хотя, как правило, не на первых ролях, оставалось еще немало белых ворон, искренне сопротивляющихся контрреволюции.

Всего лишь за три года рыночных реформ народ достаточно вкусил прелестей капиталистического рая и люто возненавидел “новых белорусов” и радикальных рыночников из состава старой бюрократии, особенно вышепоименованных.

В Белоруссии чиновная бюрократия не так сильна, чтобы поставить “новых” в положение своих вассалов и данников, как это было, например, в России до 1991 г., а “новые”, хотя они и обросли своей командой вооруженных охранников, еще не так сильны, чтобы силой, как в России в 1991-1993 гг. силой сломать власть бюрократии и сделать ее полностью своей служанкой. Промышленный и сельскохозяйственный капитал (в том числе и занятые непосредственно в производстве “новые”) находится в двойственном положении: как капитал и налогоплательщик он – противник налогового давления государства, т.е. государственно-организованной демократии, на предприятия, а как “товаропроизводитель” он стремится использовать силу государства против засилья торгашей и банкиров.

Ни одна фракция буржуазии не может навязать свою волю всему обществу, и каждая из них выдает свои интересы за общенациональные, а политически дезориентированный еще со времен горбачевщины и дезорганизованный трудовой люд не верит ни одной из них, но не может пока выступить как самостоятельная политическая сила.

За каких-то пять лет после 1991 г. рыночный прогресс в Белоруссии зашел так далеко, что к 1996 году производство было основательно развалено и возможности чисто спекулятивного обогащения буржуазии, без опоры на нормальный ход производства, были практически исчерпаны. Единственным предметом спекуляции оставалась земля. Но в вопросе о земле сошлись воедино интересы и пролетариев, не желающих участи белых индейцев, и промышленного капитала, жаждущего избавления от засилья торгашей, и банкиров, и чиновной бюрократии, почуявшей инстинктом социального самосохранения, что упустив из рук распоряжение землей, она утратит свое положение в качестве одной из фракций господствующего класса. Этим и был предрешен политический крах шефа всех спекулянтов Белоруссии – бывшего главного банкира республики Богданкевича и компрадорского Верховного Совета 13 созыва, труп которого все еще гниет на белорусской земле, стремясь заразить своей компрадорско-торгашеской гнилью все общество.

В таком лабиринте противостояний для государства и его главы, независимо от того, интересы какого класса в конечном итоге он защищает, объективно с необходимостью возможен только один тип политики – бонапартистское лавирование между различными классами и их фракциями и партиями. Именно такую политику вынужден проводить А.Лукашенко. И оценивать его деятельность следует не в метафизически-абстрактных категориях диктатуры и демократии, а в категориях классовых интересов: какому классу или его фракции и что диктует Лукашенко, против кого и в чью пользу он направляет свою демократию? И надо помнить, что всякая демократия есть вместе с тем диктатура.

Самый демократичный запрет (путем референдума) на спекуляцию землей оказался “возмутительным диктаторством” по отношению к “новым белорусам” и западным толстосумам.

Принудительное ограничение роста цен – это “диктаторское попрание рыночной свободы” для спекулянтов.

Принудительное ограничение лага рабочей силы и государственное регулирование номинального роста зарплаты (пусть даже и не очень успешное) – это диктаторство для промышленной буржуазии, между прочим, выгодное пролетариату.

И нелепо было бы ожидать от него глобальных и немедленных конфискаций, реприватизаций и национализаций. Такие требования были бы уместны только после победоносной политической революции, а Лукашенко работает в условиях победившей, хотя еще и не завершенной контрреволюции.

Лукашенко вместе со своей командой не допустил такого, как в других бывших советских республиках, разрушения необходимых материальных предпосылок социализма. Другое дело, будет ли он и в дальнейшем проводить такую же политику. Если да, то честь ему и хвала.

Все это объясняется просто. В России все контрреволюционное и компрадорско-предательское было в рафинированном виде представлено в президентской команде и исполнительной власти, а все мало-мальски мешавшее этой банде – в Верховном Совете. В Белоруссии наоборот: все контрреволюционное, шовинистское, спекулятивно-грабительское, воровское и компрадорское было представлено депутатским большинством Верховного Совета, а все мало-мальски мешавшее ему – президентской командой.

Здесь уместно отметить, что псевдокоммунистические лидеры из парламентской фракции Партии коммунистов Беларуси (ПКБ) во главе с В.Новиковым пошли на позорный союз с БНФ, аграриями (партия сельской буржуазии) и ОГП Богданкевича (партия крупного денежного и товарно-торгового капитала), ратовавшими за свободную куплю-продажу земли, против Лукашенко как раз в тот момент, когда он решил вынести вопрос о земле на референдум, что явилось причиной раскола в коммунистическом движении в Белоруссии и образования в нем двух партий ПКБ и БКП. Публицисты ПКБ (газета “Товарищ”), нападая на Лукашенко, заслоняют от читателей социально-экономическое содержание его политики политико-юридическим словесным хламом.

Расстрел Верховного Совета и поддержавших его толп трудового люда в Москве завершил контрреволюцию в России, закрепил экономическое господство буржуазии ее политическим господством. Этот каннибальски-палаческий подвиг является заслугой Ельцина и ельцинистов. Разгон махрово-контрреволюционного Верховного Совета в Минске застопорил контрреволюцию в Белоруссии на ее бонапартистской стадии, открывая две возможности: либо вспять, к окончательному закреплению классического капитализма, либо вперед, к действительному (в отличие от горбачевской перестройки) продолжению и завершению дела Великого Октября. И в этом, может быть, даже не осознаваемая им самим заслуга Лукашенко и его команды.

Вот почему западные демократы так ненавидят А.Лукашенко. Но это еще не все. В Беларуси в результате политики Лукашенко цена рабочей силы не упала так низко, как в других республиках СНГ (утверждение, будто в России она выше, чем в Беларуси, так как там выше зарплата в ее долларовом выражении, сомнительно, если учесть уровень цен и квартплаты, дороговизну коммунальных услуг и большой лаг рабочей силы), поэтому здесь не так широк простор для наживы иностранного капитала на дешевизне нашей рабочей жизни. И это приводит в ярость западных защитников прав и “общечеловеческих” ценностей. Ибо для вампира-капиталиста нет большей ценности, чем сверхдешевизна рабочей силы.

Хорошо понимая, что такое НАТО и его восточноевропейские друзья, Лукашенко держит порох сухим и делает все возможное для сохранения и увеличения боеготовности и боеспособности белорусской армии, для усиления ее морально-патриотического духа. В отличие от российских реформаторов, оставивших от былой военной мощи своего Отечества рожки да ножки.

Известная всему миру твердая антинатовская позиция Лукашенко четко проявилась в его дипломатической и материальной поддержке Сербии в отличие от двурушнической предательской политики ельцинской камарильи в балканском вопросе, что по достоинству оценили сербы. Не только Милошевич, но и простые сербы встречали Лукашенко с глубоким уважением и дружелюбием, а портрет личного представителя Ельцина в балканском вопросе Черномырдина украшает в Сербии ...туалетную бумагу.

Именно политика А.Лукашенко сорвала мирный “дранг нах остен” через Белоруссию и появление натовского форпоста на границе со Смоленщиной.

А теперь пора пролить душ трезвого рассудка на горячие головы тех, которые хотели бы сделать А.Лукашенко белорусским Ф.Кастро, притом сегодня же. Выше говорилось о заслугах Лукашенко, поскольку его политика выходит за рамки буржуазной демократии. Теперь пора сказать о чреватой большими опасностями двойственности и непоследовательности его политики, поскольку он объективно (и, по-видимому, субъективно тоже) все-таки ограничен рамками буржуазной демократии. А в этих рамках даже самый радикальный демократ и патриот может работать на пользу трудового люда лишь настолько, насколько это необходимо и достаточно для нормального функционирования отечественного капитала, для минимизации его зависимости от зарубежного капитала, чтобы не превратить свою республику в колонию со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Прежде всего заметим, что Лукашенко – это политик не пролетариата, а промышленного капитала в его государственной форме. И коммунисты должны поддержать и поддерживают его, даже работают в его администрации, поскольку эта форма является необходимой материальной предпосылкой социалистических преобразований.

Чтобы убедиться в том, что Лукашенко работает преимущественно на государственный капитал, нет нужды разбирать все его административные меры и распоряжения. Достаточно указать на его декрет от 26.07.99 г. “О дополнительных мерах по совершенствованию трудовых отношений, укреплению трудовой и исполнительской дисциплины”. Этот декрет фактически переводит всех наемных работников на индивидуально-контрактную форму найма, открывает широкий простор произволу администрации предприятий и прочих “работодателей” и сводит к нулю возможности защиты прав пролетария профсоюзом.

Радио и ТВ Беларуси пропагандируют и расхваливают этот декрет на том основании, что, дескать, необходимо укреплять трудовую дисциплину, а так называемые “свободные” профсоюзы, лидеры которых подкармливаются долларовыми подачками США, ничего не делая для реального улучшения положения работников и повышения трудовой дисциплины, только провоцируют политические скандалы, что, конечно, верно. Но оправдывать этим такой декрет – курам на смех. Это все равно, что смотреть на всех людей как на воров и лодырей только потому, что на свете есть воры и лодыри, или шить все рубашки с горбом только потому, что на свете есть горбатые.

Ведущий программы “Резонанс” в своем (?) огульном охаивании профсоюзов договорился до того, что за образец отношения государства и общества к профсоюзам следует принять... США, где в профсоюзы объединены только 13% наемных работников. В конечном итоге это линия на ликвидацию профсоюзов.

Наш телеинформатор умолчал о том, что средний американец получает высокую зарплату и щедрое пособие по безработице (в течение некоторого времени) не потому, что в США мало наемных работников объединено в профсоюзы, а потому, что США изуверски грабят Азию, Африку, Латинскую Америку, а теперь и постсоветское пространство, белорусскому же капиталу грабить некого, кроме своих пролетариев. К тому же в американское законодательство включены ряд норм по защите прав наемного работника, которых американцы добились именно благодаря профсоюзам. У нас же эти нормы стараниями ельциных и шушкевичей, чубайсов и богданкевичей упразднены, и их надо восстанавливать заново.

Но не будем слишком строги к телеэкранным информаторам и комментаторам. Они – всего лишь живые микрофоны, правда, дорого стоящие по сравнению с обычными микрофонами.

Президент справедливо утверждает, что желтые “свободные” профсоюзы выступят против его декрета в антипролетарских, компрадорских целях. Но он не в полной мере учитывает то, что и нормальные профсоюзы будут вынуждены выступить против этого декрета, защищая интересы рабочих. Желтые профсоюзы выступят против декрета для того, чтобы, спекулируя на интересах рабочих, заменить Лукашенко на очередных выборах махрово-компрадорским властителем и принять еще более драконовские нормы, разумеется, “от имени народа” и ради “общечеловеческих ценностей” и демократии.

Эта двойственность и непоследовательность особенно ярко обнаруживается в Беларуси в сфере науки, образования и СМИ, особенно в печати.

С одной стороны, государственная поддержка Академии Наук, НИИ и вузов вывела естественно-технические науки, даже в их фундаментальной части, из состояния коллапса, вызванного экономической политикой демократов и национал-патриотов, сильно уменьшила утечку мозгов за рубеж. Из Беларуси был выдворен виртуоз всемирного научного браконьерства США г.Сорос вместе с его фондом. Уже за одно только это А.Лукашенко стоит поставить памятник еще при его жизни.

С одной стороны, белорусское ТВ активно пропагандирует величие истории и культуры, в том числе и советской истории и культуры, нашего разорванного на куски Отечества, особенно его славянской части, и отличается наибольшей объективностью в их анализе и оценке. С другой стороны, обучение гуманитарным предметам в школах и вузах до сих пор ведется по программам и учебникам, сработанным БНФовскими и соросовскими духовными компрачикосами.